Госрасходы будут сокращать, несмотря на сотни миллиардов «рублей-невидимок»

Выступая 15 января на совещании по исполнению бюджета глава кабмина Дмитрий Медведев поддержал решение о сокращении бюджетных расходов, инициаторами которого выступили представители экономического блока правительства.

«Мы будем смотреть, какие расходы нужно подсократить, причем теперь уже, к сожалению, существенно подсократить, не так, как мы это делали совсем недавно. От каких проектов мы просто вынуждены будем отказаться, ну или отложить на более поздние сроки», — заявил Медведев, добавив, что министерствам и ведомствам уже давно поручение представить свои предложения по сокращению расходов и числа госаппарата.

Настойчивая рекомендация председателя правительства «потуже затянуть пояса» выглядит, мягко говоря, небесспорно. Складывается такое впечатление, что Дмитрий Медведев прослушал или просто не захотел услышать сенсационное (для российской общественности, по крайней мере) выступление главы Счётной палаты Татьяны Голиковой на том же Гайдаровском форме, на котором лично присутствовал г-н Медведев.

Как сообщила руководитель ревизионного органа, пресловутая финансовая «дыра» в бюджете, ради спасения которого облечённые властью либералы предложили немного («всего» на 500 млрд. рублей) «пострадать» рядовым гражданам посредством секвестра расходных статей бюджета, возникла не только по тем объективным причинам, на которые обычно ссылаются в правительстве.

Результатом аудиторской проверки исполнения бюджета в 2015 году стало понимание того, что финансовые «закрома Родины» не настолько пусты, как это публично представляют министры-монетаристы. По данным Счётной палаты, российская казна на самом деле имеет внушительный запас прочности. В числе внутренних резервов, которые можно задействовать для пополнения доходной части бюджета, оказались неиспользованные средства в размере 235 млрд руб. Помимо этого, есть 65 млрд руб., заложенные в бюджете на цели, аналогичные целям антикризисных мероприятий 2015 года, а также 342 млрд руб., сформированные за счет «замораживания» накопительной части пенсии.

В свою очередь, объём выявленных ревизорами нарушений финансовой дисциплины при исполнении бюджета составил в 2015 году 440 млрд руб. Однако и это ещё далеко не всё. Татьяна Голикова озвучила почти астрономическую сумму, которую по странному стечению обстоятельств «не заметил» экономический блок правительства. Как выяснилось, Минобороны и другие ведомства, имеющие закрытые статьи бюджетных расходов, по итогам 2015 года так и не смогли потратить 850 млрд руб. Что не помешало «оборонцам» «попросить добавки» на следующий год (расходы военного ведомства были увеличены на 211,5 млрд руб.). Неизрасходованные средства оказались и у «Роскосмоса», который «героически» достраивал в прошлом году космодром «Восточный».

Справедливости ради, у перечисленных структур всё-таки есть уважительная причина. Разрыв кооперационных связей с Украиной и санкционные баталии с Западом отразились на исполнении целого ряда проектов. Вынудив ответственные ведомства «на ходу» заняться переориентацией заказов.

Гораздо труднее логически объяснить следующую цифру, которая претендует на звание фискального «хита» прошедшего года. По словам Татьяны Голиковой, на 1 октября 2015 года объем нереализованных авансов за счёт средств федерального бюджета составил 4,1 трлн. руб. При том, что злополучный дефицит ради покрытия которого власти готовы устроить 10% сокращение бюджетных расходов (в том числе на «социалку»), распродажу госактивов и повышение налогов (предложение экс-министра финансов Алексея Кудрина), не превышает 2 трлн. руб. «Зачем снова планировать расходы на эти цели, если эти средства не выбираются?», — задала резонный вопрос глава Счётной палаты на экономическом форуме.

Как передаёт РБК, сумма неиспользованных остатков вызвала сильное недовольство президента Владимира Путина. Что вполне объяснимо — в ситуации обострения геополитического противостояния с Западом российские власти не могут себе позволить такую «роскошь» как рукотворный бюджетный дефицит и, соответственно, принятие жёстких монетаристских решений в стиле МВФ под популистским лозунгом «не допустим повторения событий 1998 года». Поскольку это чревато раскачиванием социально-политической лодки в один из наиболее ответственных моментов в истории современной России. Однако, если судить по реакции Дмитрия Медведева, либеральный блок, похоже, не спешит отказаться от своего намерения резать бюджет «по живому».

По мнению директора Института проблем глобализации Михаила Делягина, в распоряжении правительства действительно находятся колоссальные финансовые ресурсы.

— Примерно 250 млрд. рублей, о которых говорила Голикова, это неизрасходованные по итогам года средства только по открытым статьям бюджета. А по закрытым статьям бюджета обнаружились ещё 850 млрд. рублей. Итого, получается, к концу 2015 года были неизрасходованны 1,1 трнл. рублей.

При этом есть ещё 4,1 трлн. рублей, которые авансированы на те или иные работы, которые до сих пор не выполнены. Это означает, что бюджетные средства используются чудовищно неэффективно.

«СП»: — Почему так происходит?

— С одной стороны, по многим направлениям есть абсурдно усложнённые процедуры отчётности и подготовки документации. Так что, в некоторых случаях можно получить аванс, но очень сложно отчитаться об использовании денег. Некоторые бюджетные работы «зависли» из-за изменения экономической конъюнктуры: цены резко выросли, а бюджетные расходы, естественно, никто не индексировал. И наша казна «наслаждалась» исключительно инфляционными доходами. В то время как расходы игнорировали рост цен. В результате, многие работы оказалось невозможно выполнить.

Но вопрос имеет принципиальный характер. Потому что, если бюджетные расходы действительно нужны для экономики, то мы получили колоссальные суммы в «зависшем» состоянии. Что наносит ущерб, поскольку необходимые работы на сумму 5,2 трлн. рублей до сих пор не выполнены, а это половина всего бюджета. Понятно, что упомянутые 4,1 трлн. рублей накопились не за один год.

«СП»: — Как получилось, что представители экономического блока правительства не обратили внимания на это обстоятельство?

— Можно предположить, что эти расходы были не нужны. То есть, часть необходимых работ не выполняется, а часть просто не нужна. Возникает вопрос о качестве бюджетного управления. И этот вопрос следует адресовать Минфину. Г-н Силуанов в своё время был директором департамента макроэкономической политики Минфина. Он не занимался непосредственно исполнением бюджета. Но за те годы, которые он находится в кресле министра финансов, можно было бы и научиться.

То, что при Кудрине царил катастрофический бардак с исполнением бюджета, это очевидно. Но судя по всему, далеко не всё «кудринское наследие» исправлено. А в чём-то, может быть, даже усугублено. И то, что в этой ситуации кто-то вообще смеет заикаться о секвестре бюджета, это выглядит так же непотребно, как и заявления о том, что у государства не хватает денег. При том, что на 1 ноября 2015 года, в казне без движения лежали более 10 трлн. рублей.

«СП»: — Как говорили в давние времена, «ищи, кому выгодно»…

— Это выгодно либеральному клану. Прикрываясь якобы имеющейся неэффективностью и нестыковкой процедур он, на мой взгляд, последовательно и целенаправленно разрушает российскую экономику. Организуя у нас Майдан, который будет похуже украинского. В этом заключается вся политика денежных властей и социально-экономического блока. Складывается такое впечатление, что некоторые деятели, по сути, ведут экономическую войну против России.

«СП»: — Нельзя ли исключать того, что указанные объёмы средств банально прокручивались под определённый процент на банковских счетах?

— Аванс можно получить на счёт и затем прокручивать его. Это касается 4,1 трлн. рублей, выделенных в качестве аванса. Что касается 1,1 трлн. рублей, которые не были выданы, то их прокрутить нельзя, поскольку они и не выходили из казны.

«СП»: — Можно ли оперативно вернуть неиспользованные суммы в бюджет?

— Никакой проблемы. Повторюсь, 1,1 трлн. рублей его и не покидали. По поводу же 4,1 трлн. рублей необходимо провести тщательное расследование. Если какие-то деньги были похищены, то кто-то должен сесть. Если какие-то средства прокручиваются на счетах, то они должны быть возвращены. Также можно найти суммы, выделенные под действительно необходимые проекты, которые просто должны быть доделаны.

«СП»: — Напрашивается вывод, что и бюджетный секвестр, и обсуждаемая возможность повышения налогов, не говоря уже о приватизации части госактивов, это надуманные проблемы?

— Зачем федеральному бюджету нужен триллион рублей от приватизации, когда в нём без движения лежат более 10 трлн. рублей и экономический блок не знает, что с ними делать? Разгосударствление госимущества - это вопрос его разворовывания. Пользуясь плохой конъюнктурой на рынках самые лакомые кусочки российской экономики будут «распихиваться по карманам». Под прикрытием более чем спорного тезиса о необходимости искать дополнительные источники доходов для покрытия финансовой «дыры» в бюджете.

Заведующий лабораторией сравнительного исследования социально-экономических систем Экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Андрей Колганов считает, что сложившаяся ситуация отчасти объясняется негибкостью системы администрирования бюджетных расходов.

— Это означает, что если деньги выделены по какой-либо конкретной статье расходов внутри ведомства и не были израсходованы на эти цели, то перебросить их на решение более насущных проблем очень сложно с чисто процедурной точки зрения. Собственно, по этой причине они и «зависают».

В принципе, руководство того или иного ведомства, может быть, и само было бы радо пустить эти средства на необходимые нужды. Но они ведь были выделены на другие цели. Если взять на себя ответственность за «переброску» неизрасходованных резервов, это может быть расценено как нарушение финансовой дисциплины, нецелевое расходование средств со всеми вытекающими последствиями. Можно налететь на очередного «борца с коррупцией» или получить выговор (в лучшем случае) сверху и поплатиться за проявленное «своеволие».

«СП»: — Неужели у ведомственных начальников нет «обратной связи» с вышестоящими органами, чтобы своевременно проинформировать о возникшем финансовом «заторе»?

— Здесь возникает другая проблема. Если ты начнёшь говорить о том, что у нас по таким-то статьям деньги не были израсходованы, то сразу возникает вопрос: а зачем вы их запрашивали в ходе бюджетного проектирования? Возвращайте, в таком случае, их обратно. А ведомства не хотят этого делать.

«СП»: — Это уже «теплее». Почему не хотят, если не секрет?

— В каждом конкретном случае причины различны. Один вариант — просто произошло торможение в выполнении запланированных работ. Хотя, чисто теоретически, я не могу исключать того, что деньги специально оставляют на счетах, скажем, для получения процентной ренты. Фактов подобных злоупотреблений у меня на руках нет, поэтому однозначно утверждать, что так происходит, я не могу. Этим вопросом должны заниматься специальные органы.

Нужно повышать финансовый контроль за расходованием бюджетных средств. И то, что Счётная палата публично озвучила эту проблему, можно только приветствовать. Главное, чтобы за этим последовали конкретные решения, а не просто «всплёскивание руками». Должны быть сделаны правильные выводы и предприняты конкретные шаги по искоренению проблемы.

«СП»: — Выводы процедурного или кадрового характера?

— Универсального подхода не существует. Решения могут быть самыми разными — в зависимости от причин, по которым «зависли» средства. Возможно, есть смысл «пройтись по персоналиям», и кого-то наказать. Или просто отобрать обнаруженные средства. Ещё один вариант — оставить их у ведомств, пролонгировав их освоение.

«СП»: — Что представляется более целесообразным: вернуть деньги в бюджет или оставить у бюджетополучателей, продлив сроки их расходования?

— Возвращение средств в казну означает, что они могут быть пущены на другие цели. Опять же нужно принимать отдельное решение по каждому случаю.

«СП»: — Если средства остаются там, где они были обнаружены, по логике, это требует пересмотра объёма новых ассигнований для данного ведомства в текущем финансовом году.

— Естественно. Но это достаточно сложная работа, выяснить, почему возникли «излишки». Этим должна заниматься не только Счётная палата, но и другие органы, отвечающие за исполнение бюджета. Например, контрольно-ревизионное управление Минфина. Думаю, что неповоротливость чиновников связана с тем, что были обнаружены действительно огромные суммы. Соответственно, их изъятие и «перетасовывание» приведут к тому, что кому-то придётся «наступить на мозоль». То есть, будут затронуты чьи-то интересы. Правящая элита опасается возникновения конфликта интересов. Отсюда отсутствие оперативности и жёсткости в решении этой проблемы.

«СП»: — Глава Счётной палаты говорила о наличии ресурсов, которые «находятся в т.н. дебиторской задолженности». Поясните, о чём идёт речь?

— Это означает, что контрагенты, с которыми бюджетные учреждения заключили договор, не выполняют свои обязательства. Система госконтрактов построена таким образом, что претендовать на их получение, подчас, может не самый добросовестный поставщик, а тот, который намеренно занижает стоимость работ и за счёт этого выигрывает тендеры.

«СП»: — В этом может быть коррупционная составляющая?

— Она может присутствовать, но совсем необязательно. Просто таков федеральный закон, на основании которого проходят тендеры на госзакупки. Он оставляет лазейки для недобросовестных подрядчиков, чтобы побеждать в конкурсах за счёт ценового демпинга. А потом начинаются задержки в исполнении заказа, в результате чего средства остаются в дебиторской задолженности. Возвращать их обратно это, опять же, весьма непростая процедура для любой организации. Тем более что особой заинтересованности в этом нет. Учитывая, что до начала следующего финансового года эти средства всё равно обратно не достать. Израсходовать их в этом году не получится.

«СП»: — Интересно, что это за «обстоятельства непреодолимой силы», которые не позволяют вернуть деньги в бюджет?

— За оставшееся время учреждения не успеют провести новые тендеры по госзакупкам. В законе и подзаконных актах прописаны определённые сроки их организации.

«СП»: — Резюмируя, действительно ли государство должно урезать расходы и повышать налоги, чтобы «спасти бюджет», учитывая колоссальные объёмы неизрасходованных средств?

— За счёт повышения налогов мы точно ничего не получим до конца текущего финансового года. Просто потому, что соответствующие законы не успеют вступить в силу. Абстрактно рассуждая, какую-то часть денег можно вернуть в казну и закрыть все «дырки» в бюджете, которые возникли вследствие уменьшения нефтедолларовых поступлений. Но я не уверен, что наше чиновничество будет работать оперативно.

«СП»: — С чем связана такая неповоротливость?

— В какой-то степени это отражает низкий уровень компетентности нашей бюрократии. С другой стороны, налицо недостаточная заинтересованность чиновников в достижении определённых целей.

«СП»: — Падение жизненного уровня граждан в год выборов может аукнуться для партии власти. По идее, руководство заинтересовано в том, что «придать ускорение» сверху либералам из правительства.

— Вопрос упирается в наличие или отсутствие политической воли. А также в нежелание создавать конфликтные ситуации. Поскольку, в таком случае, возникает риск разрушения т.н. «элитного консенсуса». На самом деле, чтобы разрешить целый ряд острейших социально-экономических проблем в России, достаточно заставить нашу бюрократию работать в интересах общества.

Источник