На мировых финансовых рынках все большую роль начинают играть новые инвесторы, отмечается в докладе McKinsey Global Institute (MGI). Азиат­ские центробанки, государственные инвестфонды из богатых нефтью стран, а также хедж-фонды и частные инвесткомпании контролируют активы на 8,4 трлн долл. В ближайшие пять лет этот показатель как минимум удвоится. «Новые могущественные инвесторы» несут финансовым рынкам как выгоду, так и риски.

За последние несколько лет перечисленные инвесторы превратились из «крайне незначительных игроков» в «новую силу». С 2000 года объем их активов вырос втрое, до 8,4—8,7 трлн долл., что составляет 5% от финансовых активов всего мира, оцениваемых в 167 трлн. При этом по сравнению с традиционными управляющими активами государственные инвесткомпании и центробанки, хедж- и частные инвестфонды гораздо менее прозрачны, а их деятельность почти не регулируется надзорными органами. При этом четверка тесно взаимодей­ствует между собой. Как подчеркивают в MGI, нефтедоллары из стран Ближнего Востока и валютные резервы центробанков идут в хедж-фонды и частные инвесткомпании.

Выводы MGI подтверждают отчасти и другие исследования. «Наш анализ также показывает значительный рост в области альтернативных фондов. Это связано с тем, что все больше институциональных инвесторов размещают в них свои активы в поисках большего возврата и диверсификации. За последнее десятилетие эта тенденция укрепилась», — отметил РБК daily старший экономист International Financial Services, London Марко Маслакович. Выход на мировую финансовую сцену инвесторов из ближневосточных стран, по словам эксперта Economist Intelligence Unit Стивена Лесли, обусловлен ростом цен на нефть. «А вздутие золотовалютных резервов центробанков, в частности китайского, прежде всего связано с покупкой их товаров США, о чем свидетельствует дефицит торгового баланса между двумя странами», — пояснил он РБК daily.

Частные инвесткомпании, деятельность которых более всего подвергается критике регулирующих органов за непрозрачность и неясные практики корпоративного управления, довольствуются «скромными» 700 млрд долл. (см. график). Это существенно меньше золотовалютных резервов одного только Народного банка Китая (1,1 трлн долл.) или активов крупнейшей госинвесткомпании Abu Dhabi Investment Authority (875 млрд).

Даже по пессимистичному прогнозу MGI (если упадут цены на нефть, торговый профицит Китая снизится, а рост хедж- и частных инвестфондов замедлится), объем контролируемых институци­ональными инвесторами новой волны активов в ближайшие пять лет практически удвоится, достигнув 15,2 трлн долл. При сохранении же нынешних благоприятных условий этот показатель составит 20,7 млрд долл., или 70% от активов пенсионных фондов, крупнейших институциональных инвесторов современности.

Вопреки традиции в деятельности «закрытых» инвесторов эксперты MGI видят не только угрозу. Так, нефтедоллары и резервы центробанков служат важными источниками ликвидности. Хедж-фонды распространяют инновации в области финансовых инструментов, электронных систем торгов и контроля рисков. Частные инвест­фонды подталкивают публичные компании к улучшению своих стратегий роста. Впрочем, в MGI не обошли вниманием и риски. Центро­банки и госинвесткомпании взвинчивают стоимость активов, провоцируя надувание пузырей. Кроме того, в их дейст­виях может быть не только экономический, но и политический интерес. А альтернативные инвест­фонды провоцируют избыточное кредитование, что угрожает всей финансовой системе. «Существующие озабоченности реальны и требуют тщательного мониторинга», — подчеркивается в докладе.

Эксперты же полагают, что говорить об эре альтернативных инвесторов на финансовых рынках пока преждевременно. «Львиную долю на финансовом рынке по-прежнему занимают пенсионные фонды и ПИФы. Что же касается рисков от деятельности государственных инвестструктур и центробанков, они скорее геополитические. С экономической точки зрения риски практически ничтожны», — убежден Стивен Лесли. А по мнению Марко Маслаковича, контроль за деятельностью хеджфондов и частных инвесткомпаний будет ужесточаться по мере роста их влияния.