«Чем быстрее нам удастся снизить текущее инфляционное давление, тем быстрее мы сформируем условия для долгосрочных умеренных ставок по кредитам и создадим условия для дальнейшего роста инвестиций» — подчеркнул Андрей Васильевич Ганган, новый директор Департамента денежно-кредитной политики Банка России, отвечая на вопросы журналистов в ходе коммуникационной сессии по денежно-кредитной политике ЦБ.

Сессия состоялась в Санкт-Петербурге и Ленинградской области. Главной темой прямого и открытого диалога представителей регулятора, регионального бизнеса и научного сообщества стали принятые Центробанком решения по ключевой ставке.

—Какие главные вопросы были подняты на сессии? Расскажите, пожалуйста, коротко о встрече.

Ганган А. В.: Состоялась дискуссия, и было много вопросов. Понятно, что всех беспокоят прогнозы Центрального Банка и по инфляции, и по ключевой ставке, и когда можно ожидать ее снижения. Наш посыл такой, что высокие ставки — это не самоцель. По мере того, как инфляция будет замедляться, а она будет замедляться — то есть, будет устойчиво проходить к нашей цели 4%, соответственно будет снижаться и ключевая ставка. Последний наш прогноз предполагает, что в следующем году средний размер ключевой ставки составит 17-20%, а к 2027 году перейдет к нейтральному уровню, 7,5-8,5%.

Для нас, для Центрального Банка, очень важны такие встречи с бизнесом, потому что здесь мы, как говорится, можем из первых уст услышать об актуальных проблемах, о том, что беспокоит бизнес. Вы знаете, что мы большое внимание уделяем региональному анализу экономики: руководители главных управлений всегда участвуют в обсуждении решений по ключевой ставке, и зачастую те голоса, те аргументы, которые звучат от регионов, могут быть критическими при принятии того или иного решения.

Сегодня мы обсуждали, как бизнес видит перспективы дальнейшего развития, как оценивает перспективы спроса, с какими проблемами сталкивается в результате высокой инфляции. И вы знаете, мне кажется, что уже есть общий консенсус: инфляция — это зло для всех: и для населения, и для бизнеса. И чем быстрее нам удастся снизить текущее инфляционное давление, тем быстрее мы сформируем условия для долгосрочных умеренных ставок по кредитам и создадим условия для дальнейшего роста инвестиций.

— Центробанк считает чрезмерными текущие темпы роста кредитования. А какие темпы роста вы считаете сбалансированными?

Ганган А. В.: Да, в настоящее время — и в этом году, и в прошлом, мы видели очень высокие темпы роста кредитной активности: как компании, так и граждане активно привлекают кредиты. И именно компании — главный драйвер роста кредитной активности.

Видя высокий спрос в экономике, компании с большей охотой и желанием привлекают новые заемные средства. При этом есть значимая часть заемщиков, которые, скажем так, менее чувствительны к ключевой ставке. Эти компании уверены, что спрос со стороны бюджета, со стороны госзаказа будет поддерживать их текущую рентабельность, их текущую отдачу на капитал. В результате темпы роста кредитования, которые мы сейчас наблюдаем, влияют на спрос, который превышает возможности производства, а это соответственно приводит к повышенному инфляционному давлению в экономике.

По итогам 2024 года мы ожидаем, что корпоративные кредиты вырастут на 17-20% — и это высокие темпы роста. Сбалансированные темпы должны находиться ближе к уровням 8-13% — именно таких уровней мы ждем и в следующем году, и в долгосрочной перспективе. Именно так себя вела кредитная активность в предыдущие годы, когда инфляция была умеренной, и это все равно достаточно высокие темпы роста кредитного портфеля.

Что касается розничного кредитования и роста потребительских кредитов, то мы видим, что наши решения и этого года, и конца прошлого года начали оказывать влияние на динамику потребительских кредитов — их рост замедляется. По итогам 2024 года темпы роста потребительских кредитов ожидаются в пределах 15%. Если говорить о сбалансированных темпах, то это условно тоже в пределах 10-15% (если говорить об ипотеке) и 8-13% - суммарно по розничным кредитам.

Повторюсь, сейчас ключевая ставка, видимо, оказывает большее влияние на розничное кредитование. Думаю, здесь, помимо денежно-кредитной политики, сыграли роль наши меры в области макропруденциального регулирования, направленные на более сбалансированную и здоровую структуру потребительского кредитования. Когда мы рассуждаем про совокупность спроса и вклад кредитования, то мы в первую очередь смотрим именно на совокупный кредит. Наша задача в том, чтобы совокупный кредитный портфель тоже замедлился до этих самых равновесных уровней 8-13%.

— Как удается переломить высокие инфляционные ожидания потребителей и какие конкретно инструменты замедляют темпы роста потребительского кредитования?

Ганган А. В.: Мировой опыт показывает, что самый эффективный инструмент замедления инфляционных ожиданий — это снижение фактической инфляции. И наш предыдущий опыт, когда нам удавалось с 2017 по 2020 год удерживать средний уровень инфляции вблизи 4%, показывал значительное снижение инфляционных ожиданий. По мере того, как будет снижаться текущее инфляционное давление, будут снижаться и инфляционные ожидания у населения. Это проверенная взаимосвязь и самый действенный инструмент.

Хотите снизить инфляционные ожидания — снижайте фактическую инфляцию. На это и направлены меры Банка России.

Что касается потребительского кредитования, то, повторюсь, дают свои эффекты принятые решения по денежно-кредитной политике вкупе с макропруденциальными ограничениями, направленными на то, чтобы рост портфеля был более сбалансированным с точки зрения рисков. Главная цель — чтобы кредиты не выдавались в значительном объеме высоко закредитованным гражданам.

Темпы роста потребительского кредитного портфеля в последнее время замедляются и приближаются к тем сбалансированным уровням, которые мы считаем адекватными. Они соответствуют целям снижения инфляции.

— Вы говорите, что в следующем году ключевая ставка все-таки будет снижаться. Какие конкретно для этого должны быть предпосылки? Речь идет об определенном проценте роста кредитования как корпоративного, так и потребительского, или каких-то еще факторах? И если эти факторы вдруг не будут достигнуты, какова по расчетам ЦБ может быть предельная ключевая ставка, после которой станет все совсем плохо и для всех?

Ганган А. В.: Действительно, прогноз средней ставки следующего года предполагает, что он будет ниже, чем сейчас. Но это возможно лишь в том случае, если мы увидим устойчивое замедление инфляции с последующим её возвращением к нашей цели 4%. И в этом вопросе нет никаких предельных уровней, в том числе и связанных с размером ключевой ставки. Жесткость денежно-кредитной политики будет такой, какая позволит обеспечить процесс дезинфляции и возвращение к 4%.

— Высокая ключевая ставка влияет на затраты производителей. А производители обычно вкладывают свои затраты в цену продукции. Не разгоняет ли это в итоге инфляцию, с которой борется ЦБ? 

Ганган А. В.: Вы знаете, нам часто приходится слышать о том, что рост ключевой ставки приводит к росту расходов на обслуживание долга, а это увеличивает общую себестоимость продукции и перекладывается в цены. Такой эффект действительно есть. Действительно, процентные расходы тех компаний, которые закредитованы, при росте ключевой ставки увеличиваются. Особенно, если еще кредит был взят по плавающей ставке, или просто необходимо его рефинансировать. И это, при прочих равных, может повышать себестоимость продукции таких компаний, но здесь есть несколько нюансов…

Только что у нас на сайте вышла аналитическая записка о том, как влияет тот самый канал издержек, в том числе процентные издержки на денежно-кредитную политику. Все не так однозначно.

Во-первых, есть часть компаний, и это значимая часть, которая производит треть себестоимости товаров и услуг в стране. Так вот, у этой части компаний вообще нет долговой нагрузки. То есть, для них процентные издержки вообще не значимы.

Во-вторых, даже если у компании есть кредит, объем процентных расходов по отношению к себестоимости — лишь малая толика, в среднем по экономике не более 5%. Основной объем затрат приходится на комплектующие, сырье и материалы, заработную плату. Так вот, если не бороться с инфляцией, в том числе путем ужесточения денежно-кредитной политики, и позволить ценам вырасти, то мы, по сути, наказываем всех — и у кого есть кредит, и у кого нет кредита. Потому что будут расти цены на всё.

Инфляция — это ведь не только рост цен на готовую продукцию — колбасу, автомобили, или что-то еще. Дорожают и бензин, и кирпичи, и комплектующие, и так далее. А это в гораздо большей степени, чем непосредственно процентные платежи, влияет на себестоимость и в итоге приводит к удорожанию товаров и услуг.

Потому что история с высокой ставкой и ростом расходов на процентные платежи — это временная история, а вот рост себестоимости и цен на продукцию — это навсегда.

Экспертная группа «ТТ Финанс»